Конь может быть просто конем, но только не в "Трое", намного более впечатляет, когда он находится в сочетании с такими персонами, как Орландо Блум, Брэд Питт и Эрик Бана. Это эпически богатая история страсти и гордости - и, разумеется, очевидно - это должно быть одна из великолепнейших из когда-либо продаваемых историй.
Не очень-то красиво то, что они делают с Орландо Блумом. Вот он несколько раз сам бросается в плотно утрамбованную мексиканскую грязь, переигрывая поворотную точку сложной сцены, в которой его герой, Парис, жестоко избивается Менелаем в исполнении Брендана Глисона. * Различия персонажей практически непримиримы. Троянский юнец Парис в этой истории, пережившей почти три тысячелетия, похищает жену короля Спарты Менелая, Елену. С 50 000 подвластных ему греческих воинов, сгрудившихся у ворот Трои, Менелай выбирает момент, чтобы сделать это лично. "Позвольте мне", - просто говорит он своему брату Агамемнону в поэтическо-грубоватой манере сценария Дэвида Бениоффа ("25-й час"), - "убить этого павлина". * До того, как обида будет удовлетворена, Гектор, брат Париса, а в жизни Эрик Бана из "Халка", выступит, чтобы спасти парнишку. "Для меня", - говорит Блум, - "эта сцена самая пугающая за все съемки, потому что я знал, что после этого момента вынужден буду бежать - ковыляя, ползти прочь к ногам моего брата. Это просто унизительно, это самая низшая степень падения персонажа".
Сцена, к съемкам которой готовится Вольфганг Петерсен ( "Идеальный шторм") происходит сразу после того, как Гектор разделывается с Менелаем и умоляет своего младшего брата скрыться за вратами, даже когда греческие легионы поворачивают вспять. Но делая опрометчивый выбор, окровавленный Парис совершает рывок к короткому бронзовому троянскому мечу, который Менелай выбил из его рук. В кадре один человек бежит на целое разъяренное полчище. "Только когда вы решаете, что он сошел с ума", - позже объясняет Петерсен, - "он превращает это в довольно-таки героический акт возвращения троянского меча".
Но Петерсен, кажется, не видит того, что хочет, в 10-ярдовом пробеге Блума и кульминационном падении на землю, и неизменно терпеливым тоном кричит "стоп".
Это 100-й день съемок одного из самых дорогих фильмов в истории. По оценке одного из участников проекта производство стоит 700 000 долларов в день; добавьте еще другие гигантские издержки на переезды и материальную часть, плюс 17,5 миллионов Брэду Питту за роль измученного полубога Ахиллеса, и у вас получится что-то около 200-милионодолларового бюджета.
Здесь в Кабо Сан Лукас стоит типично-угнетающий жаркий полдень, 30 градусов, и даже местные бродячие собаки развалились в тени ворот Трои, рядом с издыхающей, одетой в холщовые одежды массовкой, которая поддалась жаре. Несколько недель назад место, где Блум сейчас буквально забил метку, была покрытой кустарником собственностью скотовода по имени Атило Колли. "Они зовут его Капитаном", - говорит местный скаут Луис Барриентос. "У него 40 коров, которых он любит как детей". Эта собственность, до предела заполоненная грубыми сараями и палатками, используемыми в качестве домов, "не многого стоила до нынешнего момента", - замечает Барриентос. По соседству из-за съемок были построены впечатляюще натуралистичные жилища, что нанятые эксперты сочли угрозой местным кактусам, известным как viejos, и разработали плановую стратегию защиты детенышей морских черепах, у которых как раз начался сезон рождения.
Пока готовится съемочная площадка, Блум с любопытством на лице стоит около [Эрика] Бана, с которым они стали хорошими друзьями. "Ты выглядишь так, будто у тебя баскетбольный мяч между ног", - грубовато-добродушно оценивает рывок молодого человека Бана, - "или, может быть, дыня".
"Это у меня ноги кривоваты", - смиренно говорит Блум, а потом громче, но нейтральным тоном обращается к Петерсену: "Мы повторим это еще раз?"
Петерсен лукаво кивает ему. Блум слегка морщится, чтобы продемонстрировать, что в его следующем вопросе юмора всего лишь процентов 25 или около того: "Так что, просто… играть… лучше?"
"Что я могу сказать?" - отвечает Петерсен, который даже в своей мягкой белой панаме выглядит элегантно как церемониймейстер ночного клуба Веймара [город в Германии]. "Просто сделай это по-другому". В конце концов, он приходит к выводу: "Лучше".
Петерсен, заслуженный немецкий театральный режиссер, впервые отметился в мировом кинематографе с фильмом Das Boot в 1981 году, и та модель подводной кино-клаустрофобии, кажется, совсем не перекликается с этой обширной эпопеей, которая по его оценке происходит "на 90 процентов вне помещений". Ранее некоторые сцены снимались на Мальте, а большая часть атаки греков с берега на город снимается здесь в Кабо на 2800-акровом отрезке, который славится своей двухмильной почти нетронутой береговой линией. После подводного фильма режиссеру потребовалось почти десять лет, чтобы утвердиться, сняв фильм "На линии огня" (In the Line of Fire), за которым последовал посредственная "Эпидемия" (Outbreak). Но в 1997 году "Самолет президента" (Air Force One) более чем вдвое окупил свой 85-милионный бюджет, а "Идеальный шторм" (The Perfect Storm) был глобальным хитом. Укрывшись от солнца под синим брезентовым тентом, 63-летний Петерсен размышляет о том, за что взялся: "Я снимал большие сложные фильмы, но ничего подобного такого масштаба. Это настолько сложно. Это для меня, так сказать, некая громадина, которую очень трудно организовать. Настоящее испытание".
Во вступлении Гектор перехватывает Менелая ("Я убью его у твоих ног. Мне все равно", - рычит король-рогоносец) и вонзает в него свой меч до тех пор, пока рукоять не натыкается на нагрудные доспехи. (Некоторые копья и мечи для фильма сделаны с телескопическими клинками; движения других будут дорисованы с помощью компьютерной графики.) Потом, как написано в сценарии Бениоффа, Агамемнон (брат Менелая и предводитель греческой армии в исполнении Брайана Кокса) издает бессловесный крик ярости и "вся греческая армия бросается вперед… пятьдесят тысяч солдат атакуют Гектора…"
Сейчас, до чудесной компьютерной обработки, у Петерсена всего одна сотая от требуемого количества. Он смотрит на своего первого ассистента Герри Гэвигана, размещающего 500 статистов для атаки на вершине холма. Они по-разному экипированы как воины Микен, Спарты, Итаки, Тессалоны (возглавляемые Аяксом, которого играет огромного роста актер Тайлер Мэйн, так же известный ролью Саблезуба в "Людях-Х"), а больше всего пугают черные доспехи мирмидонцев (которых ведет Ахиллес, хотя и не в сегодняшней сцене). Эти 500 копий сформируют ядро полчища воинов, которых на экране размножат с помощью компьютера. Стоящий неподалеку руководитель группы визуальных эффектов Ник Дэвис, наиболее известный своей работой над "Гарри Поттером и Тайной комнатой", увлеченно интересуется тем, где Петерсен разместит камеры. "Нужно видеть каждую камеру, чтобы можно было сказать "Нет, это не получится" или "Да, мы сможем это сделать". У нас супердлинный объектив, где Бана и Блум будут напротив массовки. Выглядеть будет здорово. А в следующем кадре идеально использовать более широкий объектив для постепенного отдаления. Это очень показательно, должно произойти много стычек, когда эта вооруженная масса (он жестом показывает на статистов, сгрудившихся в одном месте) встретится здесь с троянцами. И, конечно, в реальности они бы так долго не продержались. Есть определенная продолжительность по времени, прежде чем люди скажут: "Ну-у-у, они бегут уже вечность"".
Дэвис выбрал прогрессивную лондонскую студию по созданию спецэффектов Moving Picture Company, которые заставили созданных на компьютере воинов выглядеть как настоящих. "Они запрограммировали искусственный интеллект, чтобы управлять нашими армиями", - рассказывает он. "Мы создали огромное количество движущихся картинок с бегущими, атакующими, сражающимися людьми, всевозможные варианты того, как они это могли бы сделать. Потом мы создали программу, которая может взять все эти картинки и совместить, так что каждый солдат движется самостоятельно, то быстрее, то медленнее, и подстраиваются под окружающий ландшафт. У каждого солдата своя фигура, каждый щит чуть отличается от других, чище или грязнее. Движения смешиваются и выглядят реально".
Дэвис, Петерсен и оператор Роджер Пратт ("12 обезьян", "Гарри Поттер и Тайная комната") первым делом обсуждают все это утром, как это делают всегда. В особенности Петерсен надеется, что этот длинный объектив должным образом установится позади Блума и Бана, чтобы "зафиксировать" их напротив готовой к атаке армии и создать ощущение напряженности в сжатом пространстве: "Это очень заковыристая задача, потому что после компьютерной обработки в этом кадре будет 50 000 человек. Они выдвигают вперед двадцать тысяч троянцев, которые находятся на этой стороне. Более драматично выглядит, если не видно бесконечной бреши между этими двумя армиями".
"Но сколько в реальности займет передвижение армии отсюда туда? Где-то от 15 до 20 секунд? Сцена [в фильме] определенно займет минуту. Поэтому идешь на уловку и растягиваешь ее в надежде, что нашел верное количество кадров, чтобы сделать сцену правдоподобной. Просто насколько ты можешь ее растянуть, выясняется позже при монтаже и тогда можно точно сказать: "Отлично, а вот теперь они должны сойтись"".
Делая знак Гэвигану, Петерсен дает знать, что хочет посмотреть на волнение армии, "которая должна устрашать". Они сгрудились в нижней части пыльного поля, одетые по большей мере в хорошо продуваемые наряды, похожие на юбки, которые, к сожалению, украшены всевозможной резиновой и пластиковой амуницией. Нацепите на человека длинноволосый парик, от которого зуд в голове, и большой жесткий резиновый шлем, выгоните его на поле, чтобы убить время, минут на 40 под полуденное солнце, и снующие вокруг помощники с полными бачками воды послужат небольшим утешением. Нанятые для создания массовки местные жители, а так же 200 болгарских спортсменов, не очень уверены, но определенно далеки от экстаза в ожидании построения для репетиции их пробега на холм. Они наблюдают, как съемочная группа устраивается на спецвышке, чтобы дать им знак для атаки, но они знают, что самая ценная часть этого кадра, Агамемнон в исполнении Кокса, выступающий в атаку рядом с ними на колеснице, будет сниматься позже. Ассистент режиссера суетится вокруг них, то уговаривая, то грозясь, потом орет Гэвигану на вершине холма: "Какая реплика, Герри?"
Гэвиган, привыкший отвечать быстро, совершенно не по-командирски произносит: "Эммммм…." Пауза. "В атаку! Как насчет этого?"
"Хорошо, поехали, парни", - орет ассистент. Когда начинает работать камера, он дает знак, и 500 статистов кидаются в атаку с черепашьей скоростью и анемичными, если не сказать сардоническими, боевыми криками. "Стоп, стоп, стоп, снято", - следуют инструкции, а потом слегка устало: "Давайте, еще разок".
Петерсен не смущен: "Это крайне трудный фильм, как я и сказал. Такие съемки на открытом пространстве. Знаешь, насколько ты уязвим в производстве. Болеет множество людей - есть у нас такая большая проблема. Здесь особенно, "месть Монтесумы", проблемы с желудком. Это поражает почти каждого. Некоторые попадают в больницу под капельницу. Учитывая эту организацию, болезни и жару, думаю, у нас все-таки получается очень хорошее кино. Если бы были какие-то сомнения насчет того, чем мы здесь занимаемся, пройти через это стало бы почти невозможно. Это Гомер, это "Илиада". Прекрасная комбинация великого масштаба и глубоких человеческих отношений, многоуровневый сюжет". Готовясь выйти на жарящее солнце, оглядывая и съемочную группу и панораму, он воспроизводит на лице гримасу игрока в покер, как будто напоминает самому себе о чем-то, что является его ежедневным вдохновением: "Одна из великих историй всех времен".
"Полагаю, что лучшее подтверждение силы мифа о Троянской войне", - говорит Дэвид Бениофф, - "это то, что мы все еще говорим о ней спустя три тысячи лет". Сейчас он один из самых востребованных сценаристов в Голливуде, у которого в этом году еще будет фильм Stay Марка Форстера и адаптация классического "По ком звонит колокол", но когда в октябре 2001 года он пришел в офис руководителя Warner Bros. Джефа Робинов, он был по большей мере писателем, ищущим свою стезю (хотя у него уже была адаптация собственной книги "25-й час"). Это была первая столь знаменательная встреча в его карьере. "Я был в ужасе, не думаю, что мог вразумительно выразится, и Джефф как-то странно на меня смотрел. Я старался, чтобы это прозвучало красноречиво, но на самом деле мне казалось, что я все порчу", - говорит он. "Я думал, ''Господи, мне попалась такая великолепная история, а делаю все, чтобы сделать ее непривлекательной''. Ведь у него было лицо как у игрока в покер. Он ничего не сказал". Робинов попросил Бениоффа подождать и вышел - чтобы, как выяснилось позже, поговорить со своим тогдашним шефом Лоренцо ди Бонавентура. "В самом конце встречи он сказал: ''Вы готовы начать писать сценарий?'' Я был даже шокирован".
Сюжет Бениоффа охватывает даже больше, чем гомеровское описание войны; здесь также используется "Анеида" Виргилия и другие истории. ""Илиада" начинается с ссоры Ахиллеса с Агамемноном из-за похищения рабыни Брисеиды. В моем сценарии это происходит не ранее 82-й страницы. Это весь троянский миф целиком, и я позволил себе определенные вольности и был безжалостен в том смысле, сто выкинуть оттуда, а что изменить".
Сценарий, который у него получился, был настолько ясен, что Warner Bros. предприняла крайне редкий шаг, послав его прямо Петерсену, чья компания Radiant Productions вела дела со студией, и примерно в то же время сценарий был отослан и Питту.
Питт прочитал, но согласился только после встречи с Петерсеном: "Мы прекрасно поужинали в немецком ресторане в Лос-Анджелесе, который называется Black Forest, неплохо провели время, запивая очень тяжелую немецкую пищу пивом", - вспоминает режиссер. "Мы говорили о сценарии и роли, и очень этим вдохновились. Еще мы поговорили об Эрике Бана, с которым я тоже встретился примерно в то же время - Брэд тоже видел его фильм Chopper - и у нас обоих было ощущение, что он мог бы стать великолепным Гектором. А потом пришло время нелегкой работы по поиску исполнителей других ролей".

ПРОДОЛЖЕНИЕ
ВСЕ СТАТЬИ
НА ГЛАВНУЮ